| | Новая тема | Ответить | | | Поиск в теме | Версия для печати | |
| Описание: История возникновения патентного права в России - "веселенькое дельце" |
| Гость Прекратил участие в работе форума |
  |
|
| karavasya пишет: Все-таки, Инвентор, открыли бы вы тему по патентованию и изобретательству, как специалист- практик . Думаю, было бы интересно. Ведь участники сайта , как правило, изобретатели. Кому-то это может послужить дополнительным куском хлеба, другому- для получения статуса на работе, третьему нужны публикации, четвертый- вешает патенты на стенку в рамку, чтобы внуки гордились, для пятого-это как спорт и граничит с психическим расстройством. Да и изобретательство вообще, глядя со стороны, сродни последнему. ПАТЕНТОВЕДЕНИЕ Пишу по памяти изложение одной своей статьи в институтской многотиражке в году, эдак, 79-80 прошлого века, которая была началом введенной потом рубрики "Студенту на заметку". По моим сведениям, тогда не только студенты, но и преподаватели с удовольствием читали эту рубрику. Но статью эту излагаю с существенными дополнениями, поэтому можно считать ее совсем новой Справедливости ради надо сказать, что сама эта статья, как и большинство других статей из той же рубрики, были написаны по следам публикаций Олега Жолондковского в журнале "Изобретатель и рационализатор". Тогда он публиковался под псевдонимом, очень близким к "О'Генри" (но не точно под таким), в том числе и в рубрике "Человеческая сторона дела". В самом начале 1912 года двое иностранцев, Герень и Энглуд, подали русскому царю прошение о выдаче привилегии на право исключительного использования ими во всей Российской империи изобретенного ими «Нового винокуренного аппарата». Винокуренными аппаратами испокон веку на Руси называли обыкновенные самогонные аппараты. Устройство их известно: испаритель спирта из бражки да охлаждаемый конденсатор, выполняемый обычно в виде змеевика. А этот винокуренный аппарат – новый какой-то! Что в самогонном аппарате может быть нового – неясно. Прошение-то сначала в канцелярии попало, к чиновникам, а те сами самогоноварением отродясь не занимались – мало ли у них крепостных ключниц, которые забористое столовое вино гонят на случай праздника или же просто к обеду. Сами они в самогоноварении – ни бум-бум! Словом, устройства самогонного аппарата они не знали, но наслышаны были, что «англичанин-мудрец, чтоб работе помочь, изобрел за машиной машину». А чтобы не всяк, кому вздумается, смог ее срисовать и начать делать, как свою собственную, привилегии изобретателям сама королева Англии выдает, и от этого в ентой самой Англии машину за машиной-то и изобретают. Хочешь машины делать и продавать – а вот, будь добр, свою изобрети, получи привилегию и продавай, сколько душе угодно. Пока кто другой еще лучше не изобретет. Но как в России не король и не королева, а царь-император, то бумага с прошением к ему на стол и попала, к Александру I. И рекомендации от чиновников – тоже. Дескать, дело стоящее, пора и нам здесь в дремучем углу передовой опыт перенимать – надо выдать просителям привилегию. Глядишь, и Расея лапотная постепенно на широкий путь технического прогрессу выбираться начнет… Сказано – сделано. Получили Герень с Энглудом тую бумагу, в которой черным по белому написано, что Высочайшим повелением исключительное право на использование новых винокуренных аппаратов по всей Российской империи впредь предоставляется только означенным иностранцам. А хто самовольничать станет да на новых винокуренных аппаратах промышлять – тому штраф большой в иху пользу, дабы ослушникам неповадно было. А ежели хто штрафу платить не захочет, дык того, крамольника, прямиком в жандармерию волочить, бить батогами прилюдно и в каторгу ссылать по сибирскому тракту, невзирая на чины, звания и прошлые геройские заслуги перед отечеством. И на той привилегии печать гербовая прилеплена и самоличная подпись самого императора всея Руси Александра I красуется. Возрадовались Герень с Энглудом от такого счастья. Но свой винокуренный заводик в Расее строить не стали. Заводиков таких и так чуть не в каждом селе развелось немерено, кому не лень - гонит зеленого змия бочками да в трактиры поштофно поставляет за сходную цену. Стали они все енти заводики объезжать и заводчикам в нос свою привилегию тыкать. Читать, мол, умеешь? Тады читай: высочайшим повелением тока нам, Гереню и Энглуду, пожаловано право новые винокуренные аппараты на Руси использовать. А ты што ж ето делаешь, куриная морда?! Новыми только и пользуешься?! Вон у тебя старых полно валяется, прогоревших и брошенных – ими и пользуйся, коли сможешь, никаких к тебе претензиев тады от нас не будет. А как ты высочайшее повеление уже нарушил, плати-ка штрафу. Не то мы мигом жандармов наведем и – читай вот, что им с тобой сделать велено. Ясное дело, с такой бумагою вмиг они насобирали денежков многие мильоны. И, насобирав, выехали поскорей загармоницу, что тот самый Березовский – ищи-свищи ветра в поле на туманном Альбионе. А может, они и вообще к императору Наполеону под крылышко спрятались, кто ж их знает. Сие до сих пор неведомо, куда они подевались. Тем временем в Российской империи скандал поднялся страшный. Доход от винокурения всегда в казну шел, с этого дохода и армия содержалась, и чиновникам жалованье выплачивалось – а тут нету дохода, весь доход на штрафы ушел Гереню и Энглуду. Винозаводчики молют, царь-батюшка, мол, не вели казнить – все под чистую злыдни вымели – с них и требуй, коль сам им привилегию выписал. А нам и по сю пору, и впредь зелено вино тобою гнать не велено, нам теперь самим – хоть по миру иди. А того хуже – еще и лазутчики сказывают, что французский император Наполеон русским императором Александром I шибко недоволен: конституции, говорит, нету, крестьяне в рабстве крепостном пребывают – нехорошо-с! Приду, говорит, сам в Расею, на престол сяду и прогресс правовой и технический буду в ней развивать, аки в Галлии родимой. И не просто так вякает, а и на самом деле армию збирает великую, непобедимую, вот-вот с ней к Москве явится. Ну, что тут делать?! Стали думать, как же это так лоханулись с организацией патентного дела в России. И додумались, что новое новому – рознь. Иностранцы Герень и Энглуд ведь што предлагали в своем прожекте? К примеру, градусник они предложили в испаритель поставить (о градусниках на Руси тады еще, небось, и ведать не ведали). Сивуха, говорят, не так прёт, коли температуру браги не превышать. Вот за аппараты с градусником они и имели бы право штрафы собирать по той привилегии, кабы енто в ней черным по белому значилось. Токмо ни копейки бы не собрали. Не было тогда на Руси самогонных аппаратов с градусниками, хучь режь. А теперь-то царю - тока локти кусать. Но и закон надо думать да умное ведомство учреждать, которое бы привилегиями теми занималось на всякие изобретения, чтобы вновь такой грех не случился. Тогда-то и был учрежден в России первый закон об изобретениях. И главное, что было прописано в том законе – это как отличать новое от старого. Оказывается, для этого надо в первую голову показать на сходство с чем-то уже известным и описанным в каком-нибудь общедоступном печатном издании, а уж потом показать на отличия, что именно в предлагаемом новшестве такое придумано, от чего оно лучше становится в сравнении с уже известным. Например, идете вы по дороге и вдруг – свят, свят, свят! – навстречу «не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка»! Но всякий, кому ты про это чудище станешь рассказывать, тут же спросит, а на что ж оно похоже? Если скажешь, что на суслика, так тебя сразу и засмеют – эка, глупец, суслика напужался! А вот когда добавишь, что у суслика того хвост был лопатой, как у бобра, к примеру, и таких сусликов ты отродясь не видывал, хотя каждого суслика в округе знаешь, как облупленного – тогда, конечно, слушать тебя будут с великим вниманием и пониманием. И впрямь, мол, невиданную дотоле зверушку ты повстречал! Или другой пример. Вот придумал некогда наш пращур петельки к сапогам наверху пришивать, ушки такие. Чтобы легче на ноги их было натягивать. Что он придумал, что изобрел – ушки для сапог или сапог с ушками? Согласно устоявшимся столетиями нормам патентоведения, этот наш пращур придумал просто новый сапог, или другой сапог, не такой, к какому все привыкли. И формула изобретения, то есть, краткая словесная характеристика объекта изобретения, имеющая юридическое (правовое) значение, могла бы звучать так. «Сапог, содержащий кожаный чулок для одевания на ноги, имеющий твердую подошву, о т л и ч а ю щ и й с я тем, что он снабжен ушками (петельками) в верхней части чулка». После слова «о т л и ч а ю щ и й с я» (обычно пишется вразрядку) сразу подразумевается цель изобретения (или новый технический эффект, обеспечиваемый изобретением) – облегчение одевания на ноги. До недавнего времени цель изобретения в формуле и указывалась, такие формулы изобретения можно еще часто встретить. Теперь цель изобретения, точнее, новое техническое свойство, достигаемое изобретением, приводится лишь в описании изобретения. Описание же изобретения служит, фактически, только для пояснения и обоснования формулы изобретения. Все признаки объекта, перечисленные в формуле до слова «о т л и ч а ю щ и й с я», характеризуют доотличительную или ограничительную часть формулы изобретения, а все, которые перечислены после – отличительную часть. Чем меньше признаков в формуле изобретения, тем объем защиты больше. Такую формулу труднее обойти. Например, вы, прочитав приведенную выше формулу изобретения на сапог, подумаете, а чем же колготки хуже. Или те же самые гетры. Давай и к ним пришьем ушки или петельки, чтобы женщины своими пальчиками за них тянули – вот им будет радость, а трикотажной фабрике – прибыль. Да, такое новшество не будет подпадать под действие формулы изобретения на сапог, поскольку подошва у гетр явно не твердая, а у футбольных гетр и самой подошвы нет. Вопрос только в том, что экспертиза, скорей всего, откажет вам в выдаче охранного документа (патента) по той причине, что нового технического эффекта, нового качества в сравнении с сапогом, имеющим ушки, ваше предложение не дает. То есть, вы используете известный признак по своему известному, прямому назначению. Но вот патент на полезную модель экспертиза, может быть, и выдала бы. Если, правда, вам удастся доказать, что петельки на гетрах все-таки повышают удобство одевания. Ведь на сапогах петельки нужны именно потому, что за верх голенища их руками ухватить трудно. Голенище-то кожаное, значит, не такое эластичное и гибкое, не так легко с ним совладать. Ага, скажете вы, в формуле изобретения говорится о том, что чулок у сапога кожаный, а мы сделаем чулок из какого-нибудь другого материала, только что нами придуманного. В этом случае вам, вероятно, следует подавать заявку не на сапог, а на новый материал, причем в описании, в разделе, в котором указывается, к какой области техники относится изобретение, вы как раз и можете указать, что материал этот очень подходит для пошива сапог, особенно если он не намокает, не набухает от влаги, при этом ноге дышать позволяет так, как будто сапога на ней нет вовсе. То есть, первая задача, которую должен решить изобретатель, собираясь писать заявку на изобретение – это четко определиться, что же именно он придумал. Задача не совсем простая, как кажется на первый взгляд, она требует очень взвешенного и всестороннего обдумывания. Широко известна, например, легенда о патенте Зингера. О швейных машинках Зингера все наслышаны. Так вот, если легенда о том патенте имела под собой реальную почву, то патент этот, действительно, можно считать одним из наилучших способов защиты технических решений, когда-либо имевших место в истории. И он касается именно гениального выбора объекта изобретения. Этим объектом Зингер, согласно легенде, сделал не саму машинку, не механизм образования петли, включающей челнок хитрой формы и массу всяких других деталей. Обойти такой патент на швейную машинку было бы совсем просто. Нет, Зингер для защиты своей конструкции швейной машинки выбрал… швейную иглу с ушком у острия. Можно представить себе, как звучала предложенная им к защите формула изобретения: «Швейная игла, содержащая металлический стержень, заостренный с одного конца и тупой с другого, имеющий ушко (отверстие) для вдевания нити, о т л и ч а ю щ а я с я тем, что указанное ушко (отверстие) выполнено у заостренного конца стержня». Возможно в этой формуле были указаны еще и относительные расстояния от самого острия, в пределах которых расположено ушко – все зависит от требований, предъявляемых патентным ведомством к заявке на изобретение и его формуле. Факт тот, что именно благодаря такой защите Зингер получил решающее преимущество перед конкурентами на долгие годы. Только впоследствии, когда срок действия патента на иглу с ушком у острия закончился, другие предприниматели получили право на разработку механизмов швейных машин, шьющих зингеровскими иголками, но к тому времени сам брэнд «Швейная машинка Зингера» стал настолько мощным, что серьезной конкуренции этим машинкам они создать уже были не в силах. К тому же и сам Зингер не терял времени даром, патентовал все новые и новые усовершенствования. О других проблемах патентоведения вообще и патентования технических решений в РФ, в частности, поговорим уже в следующий раз, когда соберусь с новыми силами и новыми мыслями. Само патентоведение по своей сути оказывается сродни искусству, так же, как и искусство адвоката. С одной стороны, это, вроде, наука. Но переплетение в ней множества аспектов, главные из которых технический и юридический, позволяют утверждать, что патентоведение – это все же искусство (ИМХО). А искусству надо настойчиво учиться, хотя учеба еще не гарантирует, что в результате будут созданы примерно такие же «произведения», как и рассмотренный выше патент Зингера. Но надежду дает. Если это повествование вызовет интерес, то напишите, пожалуйста, какие проблемы патентования Вас интересуют больше всего. На них и будем в дальнейшем концентрировать внимание. Хотя, признаюсь, что многое в своих знаниях приходится уже обновлять – теперь чуть ли не каждый год вступают в силу новые дополнения и изменения к закону об изобретениях, к правилам составления и рассмотрения заявок на изобретения, полезные модели, промышленные образцы и товарные знаки. Уследить за ними порой и не успеваешь. Например, еще только недавно считалось нормой, не облагаемой дополнительными суммами патентных пошлин, четыре зависимых (дополнительных) пункта формулы изобретения, а теперь уже – 24. Это связано, очевидно, с намерением РФ вступить-таки в ВТО, что в первую очередь означает приведение патентного законодательства к общепринятым нормам.  (Отредактировано автором: 19 Февраля, 2009 - 18:44:03) |
|
Василий  Консультант по сопромату Откуда: Иваново Покинул форум |
  |
 |
| Спасибо, читать было очень интересно. Действительно, патентование- искусство. К своему стыду признаюсь, что ни одно из тех а.с и патентов, которые у меня есть, я не оформил сам. У нас в отделе был виртуоз этого дела, дай Бог ему здоровья, который на себя брал эту работу. Наше дело было придумывать. Но и он, конечно, в обсуждениях был не последний человек. А мы, вроде как, паразитировали на его таланте. Теперь другие времена, нашего НИИ давно уже нет. А идеи, достойные оформления периодически возникают. Поэтому меня и заинтересовала эта тема. Буду начинать осваивать написание патентов. Тем более, что по работе это периодически требуется. (Отредактировано автором: 19 Февраля, 2009 - 21:24:14) |
|
| Гость Прекратил участие в работе форума |
| |
|
| Добавлю кое-что и от себя. Главное в патентовании это правильно составленный "патентный зонтик", это делается для того, что бы было совсем непросто "обойти" патент. В этом плане гораздо надёжнее патентовать не устройство, а принцип действия (способ). А уж устройство идёт как дополнение, как реализованный принцип действия. Однако в устройстве проще защитить свой патент от возможных "обходов" и чем подробнее описано устройство, тем его труднее обойти, но тем и уже патентный зонтик. Поэтому необходимо искать разумный компромисс. |
|
| Гость Прекратил участие в работе форума |
| |
||||
|
Николай пишет:
Не вполне понятно, Николай, что подразумевается (понимается) под "патентным зонтиком". Если это зонтичные патенты, которые иногда испрашиваются серьезными фирмами, чтобы, "запутать следы", не показывать, по какому именно патенту (как правило, способу получения каких-нибудь материалов. того же тефлона, например), то это весьма дорогое занятие, в отечественной практике почти не применяющееся. А мощные фирмы патентуют порой по двадцать способов получения того же тефлона, а качественный конкурентоспособный материал может получиться только по одному из них, да еще при условии известности секретов производства ("know-how"). Попробуй угадай, по какому из патентов фирма на самом деле работает. Что же касается патентования именно способа, а не устройства, то, как правило, так оно и есть, хотя и не всегда. Например, не очень удачно случилось со мной, когда я защитил "способ испытания материалов в испытательной машине". Если бы защищал, например, пресс, в котором можно было осуществлять такой способ, то было бы лучше. Еще лучше было бы, наверное, подавать заявку на пресс и способ испытания материалов в нем. Прессом ведь можно не только материалы испытывать, но и изготавливать изделия, в частности, вырубкой. Испытания - лишь частный случай использования пресса. В общем - это довольно сложная проблема для каждого конкретного случая. Обойти же патент в любом случае сложнее тогда, когда меньше признаков в формуле изобретения. Правда при очень малом количестве признаков возрастает и вероятность отказа в признании объекта изобретением, причем отказать могут, противопоставив, казалось бы, по совершенно "притянутый за уши" патент из совершенно другой области техники. Помню, как у нас на кафедре, еще до того, как я туда пришел, (а меня шеф и пригласил-то, фактически, в качестве кафедрального патентоведа) была подана заявка на тиристорную систему зажигания для ДВС. В названии даже присутствовала такая характеристика - с повышенной энергией разряда - приводить которую совершенно не следовало. Кстати, для эксперта такое название - совершенно четкий показатель дилетантизма заявителя в патентоведении. В журналистике, даже в научных публикациях такие названия допустимы, даже приветствуются, потому что больше привлекают внимания. Там можно назвать статью, например, "Сапоги для ходьбы семимильными шагами" или "Двигатель внутреннего сгорания небывалой мощности", от этого статья только выиграет. В патентоведении же только "Сапоги", "ДВС" - не более того. Про то, что в сапогах быстрей ходить начнете или с ДВС - быстрей ездить, - это, пожалуйста, в разделе, касающемся получаемого технического эффекта приводите... Но, отвлеклись... Словом, экспертиза (отдел импульсной техники) шлет отлуп, ссылаясь на "Блок строчной развертки телевизора". Все в недоумении. Заявители пишут возражение, примерно в таком ключе, что мол, окснитесь, эксперт, мы Вам про ДВС, а Вы нам про телевизор! Эксперт пишет, что ничего страшного, устройства-то одинаковые. Ребята поясняют эксперту, что, мол у блока строчной развертки там вон еще конденсатор приторочен, а там диод, а у нас их нет, и вообще, повторяем, мол, что все-таки у нас система зажигания, а там - блок строчной развертки. Эксперт отвечает, что, мол, отсутствие признаков признаком не является, а то, что названия разные, так это сути дела не меняет. Схема та же. Ребята-авторы чуть не плевались - ничего понять не могут, что это за контора такая - ВНИИГПЭ?! Глупость пишут очевидную, а возразить им нечего. Подошли от противного. Называем систему зажигания "Тиристорным генератором импульсов". Подходит для блока строчной развертки ТВ? Подходит. И здесь, и там - генераторы импульсов, выполненные на тиристорах. Схемы действительно очень похожи. Значит, берем блок строчной развертки телевизора в качестве прототипа (спасибо экспертизе - кто бы додумался искать прототип для системы зажигания среди блоков строчной развертки телевизора). А в чем различие в их функциях. Блок строчной развертки должен постоянно генерировать пилообразные импульсы, а в случае срыва генерации - мгновенно восстанавливать нормальную работу. А система зажигания? Она вообще только срывы генерации и осуществляет по сигналу трамблера, главное, чтобы срыв был помощнее - в этом смысл ее функционирования. За счет чего же такие различия. Можно ли поставить блок строчной развертки на ДВС? Нет, нельзя. А если не упоминать даже вот тот конденсатор и этот диод, а сделать соотношение емкостей конденсаторов другим, прямо противоположным, и соотношение сопротивления резисторов выбрать обратным, и диоды включить встречно-параллельно, тогда можно. Сейчас уже не помню точно все выявленные отличия, но где-то так было. Пишу заявку - ребята все еще не очень надеются на успех. Ладно, думаю, подождем. И точно - сразу же приходит им положительное решение. Причем рассматривал заявку тот же самый эксперт. Все недоверчиво но довольно улыбаются.  (Добавление) karavasya пишет:
Спасибо, karavasya, очень приятно слышать. Немножко, кажется, переборщил с "просторечиями" - ну, да ладно, простится, я думаю. Может, и прикольней так... Цитата:
Примерно, значит, уже представляю проблему. Мне кажется, что все поправимо. Сейчас очень толковые инструкции по составлению заявок, составленные еще под руководством Станислава Федорова, офтальмолог который, много патентовавший, в том числе и за рубежом, и имевший в штате классных патентоведов, когда еще микрохирургией занимался. Вообще-то для тренировки лучше взять какой-нибудь объект и попытаться составить формулу изобретения. Формула - это основное. Как рассматривается заявка экспертом? Мне самому пришлось рассматривать заявок 20, на ДВС, поршневые и роторные - я Руделю уже писал как-то, кажется. В личке. Первое - просмотр формулы (ну, не считая сначала имени авторов, откуда, что о них руководитель группы говорит, когда тебе заявки подбирает для рассмотрения). Потом, если по формуле что-то не ясно - сразу в чертежи, а оттуда - в описание в статике и в работе. Потом, если что-то кажется знакомым - к тетрадкам, лежащим на общем столе - просмотр их. Туда каждый эксперт, если что интересное нашел, зарисовывает основную картинку или схемку и ссылочку. Всем экспертам от этого большая польза. Постепенно все картинки из этих тетрадок перекочевывают в голову. Если что-то нашлось один к одному - отлично, до двух дней сэкономил (на рассмотрение каждой заявки эксперту дается два дня). Или в собственный блокнот, если что-то близкое вспоминается. Или в фонд - искать то же самое. Очень интересный был случай с заявкой воронежцев на уплотнение для роторного-поршневого ДВС. Галя (Галина Михайловна) Смирнова, руководитель группы, когда эту заявку мне давала, то сказала: "Ну, а здесь, похоже, надо выдавать, только нужно посмотреть, на что выдавать". И вот сижу я как раз с этой заявкой, разбираюсь, а тут Жариков (Анатолий, кажется, отчества точно не помню уже) явился, внештатный эксперт, неподалеку прямо его стол, а он кругленький такой, не жирный, а такой компактный, на стуле вертится туда-сюда, и к тому, и к другому, и ко мне нос сунул и говорит: "А такое уплотнение есть". Я ему: "Где есть?" Он достает из кармана свой экспертный блокнотик, листает его и дает ссылочку. Иду в фонд (эксперты сидят по ту сторону библиотеки, но нужные кассеты с описаниями изобретений они сами не ищут, им их приносят дежурные, как правило, студенты на вид). Очень быстро и удобно. Минут через 5-10 уже листаю описание изобретения - точно то же самое, что и в заявке, один к одному. 100% отказ, значит. К Гале подхожу, так и так, говорю. Ну. что ж, значит надо отказывать. Пишите отказное решение. Пусть дальше думают воронежцы. Это я так вот вспомнил, чтобы представление было об этой "кухне" и с той ее стороны. Если все время помнить о том, что заявку будут рассматривать обыкновенные люди, то и писать будет немного проще. Не потянет в заумничанье. Описание должно составляться так, как будто пишешь для школьника. Любой эксперт это скажет. (Отредактировано автором: 20 Февраля, 2009 - 18:29:07) |
||||